«В моей жизни мало что поменяется» – интервью с новым депутатом ГД Удальцовой

КПРФ определилась, кто заменит в Госдуме Валерия Рашкина. Решением руководства партии, его мандат будет передан члену совета общественного движения «Левый фронт» Анастасии Удальцовой.

Анастасия участвовала в выборах в Госдуму осенью 2021 года как кандидат от одномандатного округа. И по результатам «живого» голосования она победила. Но после подсчёта голосов, полученных при помощи ДЭГ (дистанционное электронное голосование), победа ей не досталась.

Корреспондент Общественной службы новостей связался с Удальцовой, чтобы узнать её мнение.

— Анастасия Олеговна, как вы оцениваете эту ситуацию? Кому-то она может показаться спорной.

— Я не вижу здесь спорной ситуации, потому что это через суд лишили (Валерия Рашкина депутатского мандата – прим. ред.). Мы считаем, что это дело политическое, заказное, но это не партия у него забрала мандат и передала мне якобы потому что я лучше. Мы все товарищи по коалиции, и считаем, что с Рашкиным обошлись несправедливо. Но, в любом случае, его мандат надо было кому-то передавать – таково требование закона.

В московском списке было много достойных людей, но, в связи с тем, что нужно укреплять широкий лево-патриотический фронт (а мы многолетние союзники КПРФ), и что я победила на выборах по 201 округу, но моя победа была украдена посредством электронного голосования – руководство партии посчитало целесообразным отдать мандат именно мне.

Я очень признательна за такое доверие, для меня это большая честь и, на самом деле, большая ответственность, но я была готова к этой ответственности ещё с осени, так как была нацелена на победу, и кампанию мы провели сильную, яркую. Повторю – на выборах я и еще 5 московских кандидатов от КПРФ победили, но и эти победы у нас украли.

А по Валерию Фёдоровичу, я надеюсь, также удастся добиться справедливости. У нас сейчас впереди муниципальные выборы, Рашкин остался первым секретарём горкома, он в строю – мы будем продолжать совместную работу.

— Вас уже можно считать полноценным депутатом?

— Я уже не «рекомендованный», а утверждённый президиумом партии (кандидат – прим. ред.). И дело теперь только за ЦИК: она должна выдать мне мандат.

— Какие у вас основные планы в роли депутата? На чём будете концентрировать своё внимание и энергию?

— В моей жизни мало что поменяется, разве что ответственности будет больше – и перед товарищами, и перед москвичами. Мало поменяется потому, что мы много лет ведем общественно-политическую деятельность, это не то, что я вот только что пришла в политику и не победила на выборах, а теперь, получая мандат, не знаю, что с ним делать.

Мы вели работу и прежде, много лет, и мы её не прекращали. У нас есть отделения во многих регионах России, конкретно в Москве мы занимались, в основном, социальными вопросами: это и образование, и медицина, и многодетные семьи, и градостроительная политика, и экологическая, защита трудовых прав. Всем этим и буду продолжать заниматься.

А на федеральном уровне – в Госдуме есть фракция КПРФ, есть экономическая программа нашей лево-патриотической коалиции, в которую входит несколько десятков организаций, в том числе и Левый Фронт, эта программа была выработана на орловском экономическом форуме. Есть программа КПРФ «20 шагов к достойной жизни», есть и свои наработки у Левого Фронта – поэтому и тут заняться есть чем.

— У вас складывается похожая ситуация с Анжеликой Глазковой: она тоже депутат от КПРФ, а её муж – известный лидер левого движения Николай Платошкин – не смог участвовать в выборах из-за уголовного дела, возбуждённого против него. И теперь Николай Николаевич выступает в роли помощника депутата. Стоит ли ожидать появления помощника депутата Сергея Удальцова?

— Дело в том, что люди с судимостью не могут быть помощником депутата. А у моего мужа ещё судимость не погашена.

Надо добавить, что у нас ситуации похожие, но есть разница. Потому что, конечно, опыт у меня будет побогаче. Понятно, что у Анжелики Егоровны муж с богатой и достойной биографией, но сама она, насколько я помню, не так давно вошла в политику. А я, по факту, занимаюсь этим с 1998 года.

Кстати, я ещё в 1997 году, в 18 лет, вступила в КПУ* – таким образом могу смело сказать, что на протяжении своей жизни своим взглядам и убеждениям не изменяла.

(*прим. ред. Коммунистическая Партия Украины. Составляла постоянную фракцию в Верховной Раде. Не была допущена до выборов после победы «Евромайдана» в октябре 2014 года. Попала под репрессии и была запрещена в декабре 2015 года)

— Кстати, каково ваше мнение по поводу Украины?

— У нас есть обще-левая партийная линия, которую я всецело разделяю. Также поддерживаю внешнюю политику в этом вопросе, которую ведёт власть.

Но я скажу: это не только на партийном уровне. На личном мои чувства точно такие же: именно от этого всего я и уехала в своё время с Украины – от этой «независимости», от бандеровщины и национализма, которые начинали проявляться уже тогда. Просто последние восемь лет они, мягко говоря, совсем разошлись. Один только запрет на советскую символику, на Знамя Победы, говорит о том, какие нездоровые процессы идут в этом государстве.

Но я также считаю важным, чтобы наши власти не забывали и о внутренней политике в России – должен быть наконец сделан левый поворот внутри страны, люди давно ждут справедливости и равноправия.

— Приходилось слышать мнение политиков и идеологов, связанных с Украиной и Донбассом: после нашей победы потребуются люди с украинским происхождением, которых призовут участвовать в восстановлении обновлённой Украины. Как вы относитесь к таким идеям?

— Во всём, что касается восстановления освобождённых территорий, во всём, что касается освобождения Украины вообще от этой прозападной и нацистской напасти я, конечно, поддерживаю и готова включаться в любую работу.

КПРФ и без этого все эти годы ведет гуманитарную миссию в помощь Донбассу – на этой неделе КПРФ и союзники отправили туда 97-й гуманитарный конвой. Туда регулярно ездят наши товарищи, есть и товарищи местные, работающие на местах. Поэтому данная тема нам очень даже близка.

Для меня русские и украинцы – это один народ. Лично для меня это так, я их не разделяю. Но я не разделяю ещё и потому, что я – советский человек, и, подчеркну – родилась и выросла именно в советской Украине.

Я восемь лет ждала и надеялась, что рано или поздно случится то, что сейчас происходит, что жителей Донбасса защитят и дадут им возможность жить так, как они считают нужным, в том числе говорить на русском языке и учиться в русских школах. Все восемь лет, когда на Донбассе украинские власти убивали мирных граждан, левые этой защиты и требовали.