Мегаполис будущего: главный архитектор Москвы о самых ярких проектах столицы

Стремительная цифровая, индустриализация и меняющаяся инфраструктура неизбежно заставляет нас задуматься о будущем и представить себе, какой будет жизнь следующих поколений. В том числе, как изменится жизнь в городе. О том, как будет выглядеть мегаполис будущего и насколько хорошо горожане готовы к таким нововведениям в эфире телевидения Общественной службы новостей рассказал главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов.

Сейчас в каждом городе есть спальные районы и исторические. Какими принципами руководствуются архитекторы, когда речь идет об исторических частях Москвы?

– Во-первых, спальные районы – это наша отечественная черта. Могу сказать, что не везде существует такое явление. Традиционно большее внимание уделяется качеству. Более дорогие здания строятся, чаще всего, в центре городов. В Москве мы стараемся делать равномерное качество архитектуры. Хотя, безусловно, яркие проекты (например, Парк Зарядье) возникают в центре. Но никакой специальной установки или какого-то регламента нет. Есть уникальные объекты за пределами исторического центра, даже за пределами Садового кольца.

 Какими принципами руководствуются архитекторы, когда речь идет о спальных районах?

– У нас есть задача: уйти от того, что мы называем спальным районом (то есть район с моножилой функцией). Например, проект реновации полностью на это ориентирован. Идея заключается в том, чтобы из моножилой функции, которая не предполагает полноценного образа жизни, сделать многофункциональные, городские районы. Архитекторы сосредоточены на том, чтобы делать разнообразную архитектуру, чтобы дома были не похожи друг на друга, чтобы районы отличались друг от друга.

Мы хотим, чтобы у места была адресность и узнаваемость.

Это важно для того, чтобы развивать идентичность места.

Какие архитектурные стили применяются в новых районах?

– Сейчас мы не разбираем стили, так как «большого» стиля уже нигде нет. История знает тот период, когда был модерн, классицизм или барокко. В наши дни такого разделения нет. Город, как известно, стал единством непохожих. Строится разная архитектура, современная. Она имеет свою идентичность, но не потому что, например, повторяет какой-то материал или детали.

Сейчас сочинение нового – это и есть новая идентичность.

Когда мы делаем новый объект, мы добавляем ему какую-то необычную черту, которая запоминается. Мы стараемся, чтобы здание было запоминающимся, чтобы люди к этому были расположены и воспринимали это, как московский проект.

Что сегодня представляет собой реновация?

– Проект перешел в более стабильный режим размеренной реализации. Созданы планировочные работы, разработана документация. Сейчас есть идея, чтобы у каждого района появилось свое лицо. Это важное событие. Думаю, оно вызовет определенный интерес и резонанс. Сейчас, когда речь идет о реновациях, нет страха и запугиваний. Раньше говорили о том, что начнется переселение людей в отдаленные территории. Сегодня все понимают, что это не так, что новые дома намного качественнее. Я уверен, что тема рисков и непредсказуемости ушла. Однако, всегда будет полемика, в которой мы будем участвовать и отвечать на вопросы.

Уже определены сроки, когда Москва избавится от последней хрущевки?

– Сложно говорить о последней, потому что в программу вошли не все. Было голосование и вошло около 5 тыс. домов. У только 5-этажного фонда около 8 тыс., а есть еще и 4-этажные. Я думаю, со временем они все будут уходить. Когда эти дома строились, очень много высказываний звучало о том, что дома строились, как временные здания и целью размещения людей на 20 лет. Мы видим, что переход затянулся. Надо понимать, что к этому не относились, как к формированию нового городского ансамбля.

Говорят, что нет ничего более постоянного, чем временно забитый гвоздь.

Сейчас ситуация разворачивается, программа реновации – очень важный шаг в этом направлении. Я думаю, эта тенденция будет продолжаться и дальше.

С какими вопросами и предложениями чаще всего обращаются москвичи?

– У нас очень активное общение с горожанами. Есть, во-первых, разные каналы обращения, публичные слушания, когда мы обсуждаем большие проекты. Москвичи молодцы, они следят за повесткой и активно включаются в дискуссию. Это правильно, потому что в городе должна быть дискуссия на градостроительную тему. То, что люди знают свои районы и места обитания часто лучше, чем специалисты, которые смотрят за всем городом, очень важно. Вопросы самые разные. Часто они бывают не по профилю: «почему висят сосульки», «почему не убрали мусор». Однако, много вопросов по поводу новой застройки: «как будет выглядеть район», «какой возникнет проект в определенном месте». Мы стараемся активно вести информационную политику, это важная часть нашей работы. Иногда даже проводим лекции для школьников.

Расскажите о развитии московской агломерации.

– Сейчас мы можем говорить о Москве с новой территорией и взаимодействии с областью. Есть проекты, которые касаются всех нас. Например, проект МЦД, новые диаметры. Тема и идея легкой мобильности, тема развития многофункциональности городской периферии имеет значение. Есть текущая работа по разным вопросам, но на сегодняшний день, в силу устройства нашего разграничения регионов, такого общего генерального плана нет.

Расскажите о Москве, как о комфортном городе для проживания. Что необходимо делать для этого?

– Во-первых, есть огромное количество уже сделанных проектов. Сегодня тему того, что «что-то не сделано», я, как острую тему, не вижу. Люди уже привыкли, что для города делается многое, и воспринимают это, как должное. Отдельные вопросы по этой теме я не наблюдаю. Хотя, в период пандемии, возникла дискуссия по поводу открытости города, открытости пространств, доступности их для всех. Но это, скорее, был вопрос управления, а не планирования. Все-таки люди понимают, что нужно активно двигаться, заниматься спортом, что нужно о себе заботиться. Город должен к этому располагать. Сегодня это находится на повестке, мы этим занимаемся.

Москва склонна к тому, чтобы спокойно существовать в рамках «пешеход-автомобилист»?

– Да, у нас даже есть книга «Город для пешехода». Это, безусловно, в последнее время мода на пешеходизацию города. Но нужно помнить, что никакого разделения на пешеходов и автомобилистов вообще не существует, потому что этот одни и те же люди.

 Идея Москвы заключается в том, чтобы всем было удобно.

– Достичь некого идеала фактически невозможно. Если мы говорим о комфорте, то мы не можем жить по принципу «все делают, что хотят». Мы говорим о комфорте, как о некой сочиненной модели пользования транспортом, которая была бы удобна, но требовала бы, безусловно, дисциплины.

Вопрос пешеходов и автомобилистов – это ситуация о разумном соседстве.

Говоря о новом строительстве, в частности о многоэтажном, есть ли определенные правила, касающиеся этой зоны?

– Москва растет примерно одинаковым темпом в течение 100 лет. Прирост населения не связан со стройкой: людям либо комфортно, либо нет. Если город расползается вширь, то это неэффективно, потому что это проблема постройки метро, коммуникации также будут дорогие. Никто не планирует внедрять постройки в исторические центры.

Заинтересованы ли архитекторы Москвы в том, чтобы инфраструктура была комфортна для горожан настолько, чтобы не было необходимости приезжать в старую Москву?

– Это концепция города. Это касается не только Москвы. У нас есть множество проектов, которые развиваются. Их задача – перераспределить потоки для того, чтобы они были более разнообразны. Более того, любой проект сейчас относится к этой задаче.